Константин Алексеевич Голубев родился 16 сентября 1852 года в селе Барановка Вольского уезда Саратовской губернии. С раннего детства познакомился с бедностью и нуждой, поскольку семья его была многодетной, а отец умер, когда мальчику было всего девять лет. Мать же осталась с восемью детьми, младшему из которых было всего полгода. Будучи сыном псаломщика, в 1862 году (в 10 лет) поступил в духовное училище г. Вольска, а по его окончании в 1870г. – в Саратовскую духовную Семинарию, которую окончил с довольно хорошими результатами.
Родная губерния в то время была густо населена раскольниками и сектантами разных течений, а духовенства было явно недостаточно для миссионерской деятельности на местах. Почувствовав свое призвание к миссионерской деятельности, по окончании семинарии Константин Голубев подал прошение об определении его миссионером в родное село Барановку для борьбы с расколом и сектантством.
За несколько лет до этого в Саратовской епархии с целью борьбы с расколом путем просвещения было создано Братство Святого Креста – церковная организация, проводившая миссионерскую работу и накопившая некоторый опыт, который преподавался учащимся Саратовской Духовной семинарии, благодаря чему Константин Голубев в семинарии подробно ознакомился с различными раскольническими учениями и вполне в них ориентировался.
10 октября 1876 года он был утвержден епископом Саратовским Тихоном на должность миссионера. Раскол поддерживался религиозной неграмотностью и невежеством, и, заступив на свой миссионерский пост в Барановке, Константин Алексеевич начал вести беседы с раскольниками и православными в церковной сторожке. Вскоре возникла необходимость в библиотеке, содержащей старопечатные книги, а также апологетические сочинения и брошюры.
Также была открыта церковно-приходская школа, где он сам был учителем.
Не сразу, но потихоньку ревностное служение миссионера стало давать свои плоды. Люди начали приходить в храмы, многие в результате этих бесед начинали понимать раскольнические заблуждения, и даже иные упорные спорщики признавали свои заблуждения. Так к 1879 году в Барановке образовалась группа активных православных молодых людей, образованных и начитанных, ведущих беседы с раскольниками.
27 марта 1878 года Константин Голубев стал учителем русского и славянского языков в Вольском духовном училище. Прослужив на новой должности менее года, был назначен миссионером и заведующим противораскольнической религиозной библиотеке в г. Вольске – на тот момент настоящем рассаднике сектантства и раскольничества. Здесь он продолжал миссионерскую деятельность, ведя многолюдные собрания и беседы. О нем отзывались как о находчивом, начитанным, хорошо знающем историю интересном собеседнике.
В то же время произошло другое значимое событие его жизни – бракосочетание с Анисимовой Марией Никитичной. Крепкая дружная семья, где в любви и согласии выросли шестеро детей (еще четверо умерли в младенчестве и раннем отрочестве).
16 октября 1880 года Константин Голубев был назначен на должность разъездного миссионера и посвятил этому служению пятнадцать лет своей жизни. Он ездил по всей Саратовской губернии, не отказываясь от прилюдных бесед с самыми упорными и знаменитыми учителями сектантов.
Люди тянулись к нему, и многие отошли от раскольнических заблуждений, вернувшись в лоно Православной Церкви. Так, например, 23 сентября 1893 года состоялся спор со знаменитым защитником австрийского священства Перетрухиным, в которой Константин Голубев оставил собеседника без аргументов и вышел победителем. Единоверцы со слезами благодарности и радости поднесли миссионеру образ Спасителя в серебряной ризе. При этом и сам Константин Алексеевич не смог сдержать слез умиления. Были и другие знаковые беседы, в результате которых раскольники, разочарованные в своих лидерах, возвращались к Церкви, убедившись в ложности своих учений.
Успехи Константина Алексеевича Голубева не остались незамеченными, и в сорок два года, после девятнадцатилетнего миссионерского служения, 12 марта 1895 года он был рукоположен во иерея, а сразу после рукоположения был направлен в недавно объединенное Богородское и Павловопосадское благочиние настоятелем. В тот же день, 13 апреля 1895 года, снова принял назначение миссионером в городе Богородске, что в Богородском уезде Московской губернии (ныне это г. Ногинск в Московской области).
На тот момент это был самый зараженный сектантством уезд Московской губернии. Ситуация была сложной во многом потому, что богатые фабриканты поддерживали раскольников. Так например владелец текстильной мануфактуры в Богородске Арсений Морозов, имея в своем подчинении несколько тысяч человек и оказывая на них естественное влияние, оказывал также финансовую помощь госучреждениям, благодаря чему власти охотно не замечали распространение раскольнических заблуждений. Это же давало ему в руки мощный инструмент воздействия на православное духовенство в том регионе.
Православные жители г. Богородска Московской губернии с радостью и надеждой встретили назначение о. Константина настоятелем соборного храма, и 23 апреля староста Богоявленского собора Богородска от лица прихожан поднес ему икону Святителя Николая в серебряной вызолоченной ризе, а чуть позже от Сергиевского Общества Хоругвеносцев Богородска священник Стефан Лебедев и еще три приходских священника с мирянами поднесли ему икону Спасителя в серебряной ризе.
Так, паства чествовала нового настоятеля, а 5 июня митрополиту Московскому Сергию уже прислали клеветнический донос о «незаконных действиях» благочинного, подписанный директорами Глуховской мануфактуры Морозовыми. Отец Константин опроверг клевету, направив письменное объяснение, и это заявление не возымело последствий, поскольку «состава преступления обнаружено не было». Вообще, доносы сыпались все время служения, уж больно не по нраву была местной раскольничьей братии ревностность миссионера.
Первой своей задачей поставил отец Константин позаботиться о вверенном ему храме. Так, начиная с 1896 года, храм был оштукатурен, побелен, промыта стенная живопись, вновь позолочен иконостас, а стены расписаны рисунками художника В.М. Васнецова и, наконец, 9 ноября 1903 года состоялось малое освящение обновленного Богоявленского собора в г. Богородске.
Параллельно следовало обратить внимание на развитие церковно-приходских школ, поскольку школа имеет важное значение в воспитании детей и наставлении их в вере. Особенное значение имело женское образование, поскольку от них – будущих матерей и жен – во многом зависит нравственное и религиозное воспитание народа. Поэтому в 1900 году при Богоявленском соборе была учреждена женская церковно-приходская школа, в которой Закон Божий преподавал сам отец Константин и сам же ею заведовал. Многие годы он содержал ее на личные средства и скудные пожертвования прихожан собора. В 1908 году для нее было построено новое здание, а попечителем утвержден И. В. Антонов.
Имелась в Богородске и тюрьма, попечение о заключенных которой принял на себя отец настоятель. Тюрьма стараниями благотворителей была комфортной, имела водопровод, водяное отопление, хорошую вентиляцию, ткацкие мастерские и содержалась в чистоте и порядке. При тюрьме была часовня, позднее над зданием тюрьмы была построена домовая церковь, освященная в честь мученицы Татианы самим о. Константином 19 июля 1898 года.
Несмотря на довольно разросшийся круг забот – как настоятеля собора, приходского священника, благочинного, председателя уездного отделения совета, законоучителя церковно-приходской школы и прочих – отец Константин Голубев не оставлял своей миссии и ежегодно проводил более десятка бесед. Вообще, противодействие было серьезным – он всегда свидетельствовал, что истина одна, и был противником уступок раскольникам, на которое шло правительство. Он выступал против строительства старообрядческих храмов по примеру Православных, поскольку считал, что это станет «гибелью на слабых в вере, малосведущих и простодушных православных христиан». Сами же раскольники старались открывать молитвенные дома, устраивали алтари и служили ряженые «литургии».
Были и раскольники – преподаватели, от которых следовало оградить православных детей, чтобы и их не соблазнить лжеучениями. Поэтому в местностях, населенных старообрядцами, активно открывались и благоустраивались церковные православные школы.
Увы, эти меры, хоть и давали свои плоды, но в тяжелое для страны время на фоне часто встречающегося индифферентного отношения к религии и продолжающейся поддержке раскольников богатыми фабрикантами, имеющими в подчинении тысячи человек, раскол и всякого рода сектантство цвели пышным цветом на Богородской земле.
В смутные годы начиная от 1905 о. Константин усилил проповедь — она звучала за всенощной, на литургии, после литургии, во время крестных ходов, он раздавал брошюры и листки. Он обличал безбожие, нехристианское отношение к власти и многие другие темы, особо остро звучавшие в той обстановке.
Усилилось пьянство в народе, и борьба с ним, увы, имела весьма скромные успехи.
Вообще после принятия указа о веротерпимости от 17 апреля 1905 года число отпадений от православия неуклонно росло, а натиск сектантов и раскольников усилился в эти годы как никогда ранее.
Так например 29 ноября 1910 года о. Константин как депутат с духовной стороны в Богородском собрании уполномоченных, участвовал в очередном заседании. На нем был внесен вопрос о почтении вставанием памяти Льва Толстого по открытии заседания. О. Константин высказал вопрос к собранию – может ли оно как госучреждение, воздавать честь Льву Толстому, который, отпав от православной веры и кощунствовавший на Церковь, в том числе утверждавший, что христианство в его истинном виде должно разрушить государство, боролся против существующего государственного порядка и всякое государственное учреждение считал страшным злом? При произнесении этого слова другие участники в знак протеста удалились из зала заседаний, игнорируя приглашения вернуться. Так, собрание признали несостоявшимся, а вскоре о. Константин получил анонимку с угрозами.
8 февраля 1911 года в Богородске было решено открыть отдел миссионерского Братства Воскресения Христова, который заработал 31 мая того года. К тому времени уже был создан склад миссионерских книг церковно-религиозной литературы для уездных пастырей, чтобы лучше вооружить их для бесед с сектантами.
Сам отец Константин жил тогда на втором этаже церковного дома на Московской улице. В его гостеприимном доме всегда были гости и постоянно жил убогий карлик. Однако в 1913 году, после долгой болезни, упокоилась супруга, Мария Никитична, и на его попечении остались две незамужние еще дочери – Мариамна и Анна. Мариамна училась в Богородской женской гимназии, а Анна, поскольку была слаба здоровьем, воспитывалась дома, при родителях. Мать сама обучала ее грамоте и рукоделию. Старшие же дочери – Мария и Александра, выпускницы Филаретовского епархиального училища, стали женами священников Саратовской епархии. Сын Константин Константинович, окончив Московскую Духовную Семинарию, преподавал Закон Божий в Истомкинской церковно-приходской школе. Другой сын – Леонид Константинович — был студентом Московской Духовной Академии.
А времена близились тяжелые, ставшие испытанием многих подвижников благочестия. Духи злобы открыто заявляли о себе. Пять дней подряд о. Константин служил молебен в доме одного семейства близ Богородска, где бесчинствовала нечистая сила.
После отречения государя Николая II власть пришла безбожная, начались гонения на служителей Церкви. Докатились они и до тихого Богородска.
12 марта 1917 года исполнилось 22 года со дня иерейской хиротонии о. Константина. Придя домой после литургии и панихиды, он узнал от пришедшего комиссара о постановлении уездной власти о его аресте – правда, пока только домашнем. Революционный Совет вынес постановление оставить священника Голубева под арестом до особого распоряжения, поскольку он является председателем местной черносотенной организации («Союз Михаила Архангела»). Несмотря на просьбы горожан и учениц-гимназисток, его не только не освободил, но решили ходатайствовать «об удалении протоиерея Голубева из Богородского уезда». После обращения митрополита Иоасафа и личного подробного объяснительного письма самого отца Константина к московскому губернскому комиссару А.А. Эйлеру, Константин Голубев был освобожден, но без права нахождения в Богородском уезде. Губернский комиссар предложил ему с месяц пожить в Москве, пока не уляжется все, а в Богородск ездить для выполнения своих обязанностей. Однако в Богородске его опять арестовали, продержали ночь под стражей и, отконвоировав к епископу Иоасафу, вообще запретили въезд в Богородск.
Временный приют о. Константин нашел в Московском Чудовом монастыре, где и ранее часто бывал и служил. А церковно-приходской совет тем временем просил вернуть настоятеля к месту его служения. Сам Эйлер трижды просил уездного комиссара прислать дело протоиерея и запрашивал основание для запрета въезда в Богородск. Летом 1917 года отцу Константину было разрешено возвратиться домой.
Зимой в начале 1918 года дочери Мария и Александра просили отца уехать из Богородска, что бы пережить смуту в безопасном месте, но он не согласился, считая невозможным оставить церковь и приход.
В сентябре же 1918 года отец Константин был снова арестован.
Он служил в Богоявленском соборе Божественную литургию и, когда за ним пришли, попросил дать ему закончить службу. Причастился Святых Таин. Осенив плачущих богомольцев Святым Крестом, простился с народом. Затем подошел к конвоирам и сказал: «А теперь пойдемте. С Богом выполняйте».
Несколько дней он находился под следствием в Богородской тюрьме и, то ли узнав, то ли провидя свою участь, передал оттуда домашним Служебник и наперсный крест.
Чекисты спешили учинить расправу, и даже не стали дожидаться утверждения смертного приговора в губернской ЧК.
В день расстрела была ненастная погода, дул сильный ветер. Когда о. Константина повели из тюрьмы к Казачьему плацу, толпы горожан устремились к месту казни, а сам он шел в рясе и говорил: «Не ведают, что творят». А в неглубоком овраге на опушке соснового бора была уже вырыта могила, в которой будет заживо погребен богородский мученик.
Не удалось даже перекреститься в последний раз – руки так и остались связанными за спиной.
Приводившие приговор в исполнение красноармейцы сперва отказались стрелять, но потом, все же дрожащими руками приведя приговор в исполнение, ранили ногу и плечо приговоренного, и – еще живого — засыпали землей.
По свидетельству очевидцев, вместе с ним были расстреляны еще два человека – защищавшая его женщина и воин, отказавшийся стрелять. Их тела также были сброшены в тот же ров.
Многие годы духовные чада из числа местных жителей почитали место кончины о. Константина, насыпали холм, приносили цветы, иконы и свечи, возжигали лампады и служили панихиды по убиенному протоирею. Так, несмотря на многие попытки уничтожить, разровнять и предать забвению могилу мученика, память о нем сохранилась до нашего времени.
20 ноября 1995 года, через сто лет после начала служения отца Константина в Богородске, были открыты его святые мощи и перенесены в Тихвинский храм, а 18 апреля 1996 года его прославили в лике местночтимых святых мучеников в день тезоименитства – 2 октября по новому стилю.
8 мая 1998 года на месте кончины священномученика Константина был установлен памятный крест и отслужен торжественный молебен. В городе же в 2000 году был построен храм, освященный в его честь. В том же году юбилейным Архиерейским Собором РПЦ его имя было внесено в Собор новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания. 2 октября 2004 года святые мощи угодника Божия были перенесны в Богоявленский собор города Богородска (Ногинска) – места его многолетнего служения.
